Из выступления и ответов на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече со студентами и коллективом Дипломатической академии МИД России, Москва

Вопрос: Как представитель Дальнего Востока интересуюсь такой проблематикой, как Туманганский проект в Приморском крае. Не могли бы Вы ответить, какие в настоящее время существуют перспективы переговоров по данному проекту, на какой стадии он находится и каковы основные противоречия сторон по данному вопросу? Повлияют ли недавние события на Корейском полуострове на развитие трехсторонних отношений между Китаем, Северной Кореей и Россией?

С.В.Лавров: Не могу похвастаться, что в настоящее время знаком с деталями Туманганского проекта. Когда-то я занимался им, работая в Управлении международных экономических отношений МИД. Но с тех пор ничего существенного в этой области, по-моему, не произошло. Проект, действительно, трехсторонний, и складывающаяся на Корейском полуострове ситуация не помогает проведению встреч, рассмотрению практических путей, которые позволили бы сдвинуть дело с мертвой точки. Нагнетание эмоций и череда действий, которые предпринимали участники этого процесса, может до добра не довести и оптимизма не вселяет.

Как известно, мы осудили очередной взрыв ядерного устройства, который провела Северная Корея. Когда КНДР предупредила нас за некоторое время до проведения взрыва, мы послали четкий сигнал, что это будет ошибкой. К сожалению, ни наши, ни китайские, ни американские сигналы в расчет приняты не были. Сейчас мы работаем в Совете Безопасности ООН над резолюцией, которая должна быть предельно выверенной. Оставлять это безнаказанным нельзя. Необходимо согласовать какие-то дополнительные меры воздействия на Северную Корею помимо тех, которые уже были приняты. Прежде всего, эти меры должны быть адресно нацелены на ядерную и ракетную программы КНДР, поскольку именно их развитие создает угрозу международному миру и безопасности, как СБ ООН уже записал в своих резолюциях. С другой стороны, эта резолюция не должна содержать никаких лазеек для того, чтобы кто-то попытался ее трактовать как дающую право для применения силы. Это было бы катастрофой. В-третьих, резолюция обязательно должна четко подтверждать безальтернативность переговорного решения ядерной проблемы Корейского полуострова через возобновление шестистороннего переговорного процесса.

Мы будем вести соответствующую работу и по двусторонним каналам с Пхеньяном. Поддерживаем усилия, предпринимаемые Китаем. Считаем, что и США могли бы тоже внести свой вклад в снятие напряженности. Не считаем правильным использовать нынешнюю ситуацию как предлог для того, чтобы «накачивать военные мускулы» в этом регионе, готовя ответы, проводя массированные военные учения, расширяя возможности ракетного потенциала, нацеленного на КНДР. Знаете, если ружье висит, оно когда-нибудь выстрелит. Поэтому, как в любом конфликте, чем больше накапливается «стреляющего железа» (тем более, высокотехнологичного), тем больше риск, что ситуация сорвется в военный сценарий. Мы делаем все, чтобы этого не допустить.

Россия в рамках шестисторонних переговоров возглавляет пока бездействующую рабочую группу по принципам мира и безопасности в Северо-Восточной Азии. Когда дела шли лучше, мы распространили видение того документа, который мог быть принят всеми участниками шестисторонних переговоров. Сейчас было бы совсем не бесполезно вернуться к этой идее, чтобы помочь успокоить страсти. Ясно, что гарантии безопасности – это ключ к тому, чтобы мы смогли перевести ситуацию в переговорное русло. Когда это произойдет, можно будет, не отвлекаясь на эти проблемы, заниматься Туманганом, активнее продвигать и другие трехсторонние проекты с участием России, КНДР и Республики Корея. Это и железная дорога, и электроэнергия, и газ.